Китай

Корейский Ил-62 из  , покинув воздушное пространство сталинской эпохи, приземлился в Пекине. Первое ощущение — если здесь коммунизм, то я китайский летчик. Язык, конечно, не поворачивается назвать Китай Западом, но для жизни тут есть совершенно все. Особенно в больших городах. Китай мне понравился сразу и бесповоротно. Я не был в западной части и не съездил в деревни — но в будущем обязательно там побываю. Пекин Пекин мне показался относительно неинтересным и пыльным. А Великая китайская стена — ничего так. Я был на отреставрированном закольцованном участке длиной в четыре километра. В этом месте великая стена оказалась великой лестницей. Перед подъемом все китайцы фотографировались на фоне обелиска с пословицей, написанной иероглифами «кто поднимется на Великую китайскую стену — тот молодец». Ноги начинают отваливаться довольно быстро. Я вспомнил, что стену в свое время строили для отражения вражеских нападений и решил проверить, нет ли врагов. С внешней стороны оказался один-единственный человек, собиравший мусор, сброшенный врагами со стены. Оказалось, что все камни очень мягкие, поэтому стена на всем протяжении покрыта надписями. «Белов, Мацкевич» — крутилась в голове надпись, встреченная в начале подъема. На самом верху самой верхней башни народу, естественно, уже мало. Нашел немного свободного места среди посланий, достал авторучку и процарапал несложное. Я — молодец. Сиань Тут недалеко от города находится армия терракотовых воинов, закопанных во II веке до нашей эры. Все они в полном обмундировании и в полный рост. По картинкам в журналах сложно было себе представить размер этой армии, производящей в жизни очень сильное впечатление. В Сиане этих воинов около 6 тысяч. Сколько еще их сделали современные китайцы для установки в туристических местах, подсчитать уже невозможно. Еще тут хорошо сохранилась городская стена длиной в 14 километров. А больше ничего особенного нет. Шанхай Шанхай — это вообще атвал башки. Это тебе не Москву-сити осилить. В здравом уме и трезвой памяти сообщаю, что согласен жить при таком коммунизме. Это — самое высокое здание в Китае под названием Цзин Мао. За ним строится еще более высокое здание. Строится совсем рядом, чтобы, когда оно будет достроено, можно было бы на Цзин Мао сверху плюнуть. Я бы точно так сделал, будь я владельцем того строящегося более высокого. На верхних сорока (или около того) этажах Цзин Мао расположен отель. Внизу, на уровне ресепшена, — бар. С телебашни не доплюнешь. Тут есть совершенно потрясающий сад Ююань. Я впервые понял, зачем вообще занимались собственными садами. Фотография не передаст шарма садового лабиринта, тропинок, пруда и домиков, расположенных тут. Все императорские сады после этого кажутся просто постриженными газонами. Всякие храмы в Пекине, впрочем, тоже померкли сразу. По реке на бешеной скорости плывут баржи. Туристические корабли причаливают полицейским разворотом. Под рекой есть тоннель, стены которого, чтобы не было скучно ехать три минуты, показывают видеопредставление. Еда Кто-то когда-то рассказывал ужасы о китайской еде. Мол, питаются червями, муравьями, слизью какой-то и тут вообще можно только воду пить, да и то из бутылок. Полная ерунда. Еда тут бесконечно вкусна. И ее столько, что если пойдешь в ресторан один, то после тебя останется два литра супа, килограмм риса и еще еды примерно на четверых. Все это — по цене чая с булочкой в Москве. Можно перекусить и на улице — берешь, скажем, куропатку на палочке и ходи облизывай. Визуальная культура Китайские пиктограммы и знаки замечательны прорисовкой деталей. У китайцев есть одна проблема — они не понимают латиницу точно так же, как мы — иероглифы. И еще у китайцев отсутствует орган, отвечающий за анализ пропорций. Ладно бы, это выражалось только в размерах блюд. Китаец может растягивать фотографии как угодно — для него изображение будет приемлемым при любом искажении. С навигацией тоже иногда возникают затруднения. Хотя, к счастью, в больших городах практически все надписи продублированы на английском. Английский такой же смешной, как и русский на упаковке со стельками («нога — корень здоровья» и т. д.). Кондиционеры тут используются не столько для прохлады летом, сколько для тепла зимой. Висят почти везде. Удивительно, но местные архитекторы обратили внимание на безобразие, и новые дома строятся так, чтобы все могли повесить уличные блоки в одном и том же месте, не обезображивая фасад, как на этой несовременной высотке: Полицейские выглядят очень строго, подтянуто и экипировано. Как-то по-американски даже. Этот — просто вохровец. Встречаются волшебные щиты, показывающие состояние пробок на окрестных дорогах. (Заметим, что при коммунизме пробок не должно быть.) Наглядная агитация призывает не воровать электрические провода. При этом надписи бесконечно человеческие. Почему у нас такого никогда не встретишь? «Метро закрыто на ремонт, а театр вполне себе работает». Транспорт Из Пекина в Сиань я ехал в обычном купе на четверых ночным поездом. Вагоны — чистейшие. В каждом купе — урна. Все вагоны соединены гофрой, а не дверями, открывающими путь к неосвещенному скользкому стыку, где ссут на остановках. С одной стороны вагона расположен туалет «в восточном стиле», в другом — европейский. Туалеты работают когда хочешь, потому что тут нет трубы, направленной в сторону пережидающих поезда крестьян и дачников. В ногах у каждого пассажира — жидкокристаллический телевизор, проводник выдает наушники. И белье не влажное. И это обычный поезд, а не сраный николаевский экспресс по цене авиабилета, в котором ничего вышеперечисленного нет и не предвидится (хорошо, согласен с отсутствием необходимости в толчке восточного стиля). Тут много автомобилей местных производителей. И еще больше — западных, которые тоже тут выпускаются. Ко всем известным маркам подобрано похожее по звучанию название на китайском. Иероглифы пишутся слева, а латиница — где обычно. Основное средство перемещения по дорогам — гудок. Улицы звучат так же, как в наших фильмах 50-х годов — все всем по любому поводу сигналят. Поэтому знак «не бибикать» тут не лишен смысла и встречается постоянно. Почти все машины — с тонированными стеклами. Тут есть закон, запрещающий затемнять переднее стекло целиком — 15 сантиметров у зеркала всегда прозрачные. Для тех, у кого нет автомобиля, но есть колеса, предусмотрены отдельные дороги или выделены отгороженные полосы. Время от времени попадаются люди с марлевыми повязками. Это жертвы новостей про птичий грипп. Детали И калеки тут тоже должны были быть сочными, картинными. Но не это главное. Китайцы, к моему удивлению, оказались совершенно «полноформатными». Во-первых, они высокие. Ездят на джипах, дороги у них человеческой ширины, дома нормального размера. Во-вторых, я никак не ожидал такой ближневосточной бойкости от продавцов. Торговцы очень цепкие, и с ними одно удовольствие поторговаться. В-третьих, я был поражен желанием китайцев показать весь процесс производства какой-нибудь фигни с самого начала. На шелкопрядильной фабрике, например, осмотр начинается с живых гусениц, жрущих листья. Потом идут коконы, потом шелкопрядильный станок живой стоит, а перед выходом будет магазин размером с Икею, в котором широко представлен результат пожирания гусеницами листьев. Если фабрика делает речной жемчуг, то на входе при тебе откроют ракушку и вытряхнут из нее жемчуг. В чайном магазине чай заварят. В каллиграфической лавке — тоже. Сидит каллиграф, рисует красоту в стол. Я решил заказать себе каллиграфию на стену в спальню. Долго думал, чего же хочется там видеть. Человек пять собралось, чай заварили. Говорю им: — Напишите, мне пожалуйста слова «стена в спальне». А вся китайская каллиграфия — сплошная поэзия. Долго думали. Говорят: — Наверное, вы имели в виду, чтобы мы написали «спящий тигр»? Пришлось проявить настойчивость. В Шанхае из города до аэропорта вперед летит паровоз на магнитной подушке. Без остановок в коммуне.